21
Трамвай катил по городу через синие сумерки под бездонным небом, в котором начали загораться первые, самые яркие звездочки. Скрежет колес стал привычным и даже радующим звуком, в нем будто бы звучала не всегда приятная для ушей мелодия жизни, лязг и грохот на житейских ухабах, скрипы на неожиданных поворотах событий, и, несмотря ни на что, бодрое гудение при наборе скорости, движении вперед вопреки всем препятствиям.
читать дальше
Трамвай привез Мун и ВП к «Албании», когда уже совсем стемнело. Вывеска с надписью «Албания» горела над полутемной площадью, тускло отблескивающей панцирем гололедицы, будто призыв коньковым ходом преодолеть ледяные просторы и укрыться под защитой этой немного зловещей черной коробки кинотеатра с крышей, словно нахлобученный на самые брови картуз. Наша парочка, держась друг за друга, перебралась через скользкую площадь и вошла в кинотеатр.
К уже звучавшему здесь впечатлению автора от «Албании» (напомним, что автору обстановка фойе показалась чем-то средним между сумасшедшим домом, рестораном типа «фаст-фуд» и коммерческим банком) добавились еще и ассоциации с вокзалом перед отправкой сразу нескольких поездов: весь относительно небольшой зал был под завязку заполнен группами людей, что носились по нему из одного конца фойе в другой. Автор сначала не понял, к чему бы это, однако, потом догадался: публика искала туалет, и тщетно, надо заметить. Туалета автор так и не обнаружил. Весьма вероятно, что это жизненно необходимое заведение все-таки существовало в «Албании», но было столь искусно упрятано архитекторами где-то в углу или же замаскировано, скажем, под колонну или какой-нибудь барельеф, что даже сами архитекторы не сумели бы его отыскать.
Напрасно ВП питал надежды отогреться после прогулки по морозцу и неблизкой поездки в холодном трамвае: в «Албании», помимо туалета, практически отсутствовало еще и отопление. Во всяком случае, температура в фойе мало чем отличалась от уличной. Видимо, поэтому толпа так и бурлила в зале, пытаясь согреться движением.
Пробравшись сквозь людское коловращение, Мун и ВП подошли к кассе. Ситуация с билетами была ничуть не лучше (а, может, даже и хуже) вчерашней: билеты были почти проданы, оставались лишь «места для поцелуев», но садиться туда означало не увидеть фильм по меньшей мере по двум причинам: во-первых, по причине, следующей из названия этих мест, во-вторых, слишком далеко был экран. Ну и еще было несколько мест по краям самых ближних к экрану рядов.
После минутных раздумий ВП взял инициативу на себя и стал протискиваться от монитора, где были показаны занятые и свободные места, к окошку кассы. И, надо сказать, вовремя он это сделал, поскольку за ним тут же образовалась очередь в 10 человек. Нашим героям достались места в 3м ряду справа.
Сеанс начинался только через 25 минут, и Мун с ВП стали искать местечко поспокойней, чтобы, стоя там (а присесть в фойе было решительно негде), дождаться, когда начнут пускать в зрительный зал. Это оказалась нелегкая задача: тут и там кружили, толкаясь, люди, а где не кружили, был такой сквозняк, что сдувал нашу парочку обратно в водоворот толпы.
-Да что же тут так холодно-то! – удивлялся ВП, выбираясь к самым дверям зрительного зала, более похожим на ворота, надежно охраняемым двумя девушками в парадной униформе. – Не догадались отопление продумать, что ли!
Приплясывая у стенки, Мун с ВП с нетерпением ожидали, когда эти царские ворота отворятся, и можно будет если не согреться, то хотя бы сесть в мягкое кресло и потеплей закутаться в пальто.
За 5 минут до начала фильма ворота отворились совместными усилиями двух девушек-«стражниц», и оттуда хлынули потоки зрителей с предыдущего сеанса. ВП нетерпеливо переминался с ноги на ногу, но толпа, выходящая из ворот зрительного зала, все не уменьшалась, а наоборот, делалась гуще и гуще. Люди выходили и выходили, прошла минута, две, пять и чуть ли не десять, только тогда поток стал редеть.
-Да где же они все тут помещаются-то? – в изумлении вопрошал ВП. – Зал же небольшой! Прямо не кинотеатр, а самораспаковывающийся архив какой-то, открыли двери, и файлы, точнее, люди, так и посыпались!
-Там просто мест много, потому что сиденья полукругом, - объясняла Мун, но ВП так и стоял озадаченный столь немалым числом народа, легко помещавшимся в отнюдь не огромном зрительном зале.
22
Когда непрерывный исход зрителей прекратился, ВП и следом Мун чуть ли не первыми влетели в зал, где было немного потеплее, чем в фойе. Видимо, столь огромное число людей успело своим дыханием согреть помещение. Действительно, ряды из красных кресел с высокими мягкими спинками были весьма длинны, и изгибались полукругом, а другим полукругом, только разворачиваясь в противоположную сторону, к зрителям был обращен экран.
Пробравшись к своим местам, ВП и Мун радостно уселись в мягкие кресла, откинувшись на приятно пружинящие вслед движениям спины спинки. И тут же на экране закрутились рекламы фильмов, оглушая всех неожиданно громким звуком. После второго или третьего анонса заиграла мелодия, похожая на гимн, и на экране возник чертеж «Албании».
-Приветствуем вас в кинотеатре «Албания»! Только у нас эксклюзивно-мягкие сиденья, элитно-оглушительный звук и специально для вас четкое изображение! Спешите! Новинка! – на экране появилось изображение кресла из зрительного зала, - Экстрим-места! Только в «Албании» есть сектор зала, где вы сможете в полной мере ощутить себя внутри фильма!
Под сиденье кресла, изображенного на экране, вонзилась какая-то продолговатая металлическая штуковина.
-Экстрим-места оснащены вибраторами, воспроизводящими басы! Во время самых экстремальных сцен вас будет буквально подбрасывать! Запатентованное изобретение кинотеатра «Албания»!
-Мдя уж, - шепнул ВП Мун, - додумались ваши местные фантазеры! У нас до такого еще не дошли!
Прокрутив еще с десяток анонсов, киномеханик наконец-то, к радости нетерпеливо ропщущего зала, запустил фильм «Дневной Дозор».
продолжение следует...