17
-Это наши пальмы, - сказала Мун, указывая на довольно жалкого вида тропические деревья с толстыми мохнатыми стволами и маленькими желтоватыми листьями на самом верху косматых стволов.
-Ого! Как это они, интересно, эту зиму с -32 градусами пережили? – удивился ВП.
Парк Солнечный Остров, в отличие от своего зимнего безлюдья и заброшенности, сейчас кишмя кишел людьми и больше всего походил на кусочек московского Парка Горького (отдыха), или на его уменьшенную раз в 20 копию – бесчисленные аттракционы, кажущиеся после московских карликовыми; разнообразные кафе, упрятанные под полиэтиленом и источающие оглушительную музыку; великое множество детей, снующих, будто муравьи; и все такое пестрое, громкое и мельтешащее, что у ВП, еще не отошедшего после поездочки на маршрутке, переполнился буфер. Однако, по мере того, как наша парочка заходила в парк поглубже, суета стала резко убывать. Но рано ВП обрадовался тишине и покою…
читать дальше
Найдя еще не намокшую под накрапывающим дождем лавочку, что притулилась под густыми ветвями платана, Мун и ВП присели перевести дух. Мимо них прошли молодые родители с дитем. Родители нисколько не обратили внимания на наших персонажей, чего нельзя было сказать об их маленьком, но уже самостоятельно передвигающемся ребенке. Дите застыло посреди дорожки, как вкопанное, и глаз не отрывало от нашей парочки. Пройдя метров десять дальше по дорожке, мамаша этого чада обнаружила потерю в своих рядах, и, судорожно оглядываясь и найдя своего ребенка, вернулась и за ручку повела его от Мун с ВП. А ребенок так и пялился на них и, не отворачиваясь, нехотя брел за мамашей.
-Вот, еще одно дите от нас впало в ступор! – весело заметила Мун.
-Безусловно, мы существа эффектные, а вдвоем и подавно, но не настолько же, чтобы так пялиться-то! – добавил ВП.
Вдруг ВП звонко хлопнул себя по щеке.
-Первыйнах! – воскликнул он. –комар в этом году!
-Да их тут полно, - поведала Мун, –а сейчас еще и дождь, им самое оно.
-Странно, вроде юг, не должно их тут быть, ан нет, - ответил ВП.
Наша парочка пошла дальше, мимо пейнтбольного клуба «Руки в ноги», у входа в который цвел огромный белый куст, а за ним – фиолетовое деревце, через сосновую рощу, где комары огромными стаями влетали к ним под зонты и норовили укусить одновременно со всех сторон. ВП порой поворачивал зонт боком, чтобы тучи мелких кровопийц оказались под дождем, и, злорадно размахивая им, произносил что-то нелицеприятное в адрес кровожадных насекомых.
Висячий мост был оккупирован толпами молодежи, закутанной в какие-то не прокусываемые комарами свитера и капюшоны так, что наружу торчали только глаза и носы, кроме того, усиленно окуривавшей себя табачным дымом. ВП попытался что-то сфотографировать, но толком ничего не выходило: то в кадр врывался какой-нибудь субъект, не выдержавший противостояния с комарами и уносящий ноги из парка, то его самого безо всякого предупреждения кусал комар, отчего сбивался фокус фотоаппарата. Кое-как засняв Висячий мост, наша парочка перебралась по нему на другую сторону протоки, где комаров оказалось еще больше. А на берегу протоки располагалось летнее кафе на веранде под крышей, где немногие отчаянные головы рискнули посидеть среди полчищ кровопийц.
-Мдя, кафе «Комарик», не иначе, - произнес ВП, размахивая вокруг себя зонтом, будто лопастями пропеллера, от чего комары не рисковали к нему подлетать.
-Да уж, как они там сидят, непонятно, - ответила Мун.
Так, шлепая себя на бегу, наша парочка пронеслась по противоположному берегу, вернулась обратно в парк по обычной переправе и чуть сбавила скорость лишь ближе к выходу, в конце аллеи пирамидальных тополей, где нарастала суета и шум из многочисленных кафе, и стало немного меньше комаров.
18
Наши персонажи на следующий день собирались поехать в поселок Семигорье, откуда родом Мун, и поэтому решили снять в банкомате деньги, поскольку в Семигорье не было ни Сбербанка, ни тем более банкомата, но и то, и другое благо цивилизации располагалось через улицу от выхода из парка. Туда-то и устремились Мун с ВП.
На улице стремительно темнело. Перейдя мокрый асфальт проезжей части, наши персонажи оказались возле высоченного здания Сбербанка, в который автор не нашел ни единого входа, кроме, собственно, двери в комнатку с банкоматом. Как попадали внутрь, во все эти девять или даже больше этажей, сотрудники, автору остается только гадать. Вполне возможно, что в здание банка вело особое засекреченное метро, или же сотрудники освоили технику левитации. Кто их знает, этих банковских работников!..
Банкомат алчно скушал карточку ВП, и вместо традиционного запроса ПИН-кода затарахтел так, как это обычно бывает при выдаче денег.
-Что это он?.. – пораженно спросил ВП, - я у него еще ничего не запрашивал, а он будто деньги выдавать хочет!
-Они так всегда шумят, - ответила Мун.
-Странные у вас банкоматы!..
Запрос ПИН-кода так и не появился, а вместо него странный девайс показал полное меню операций с карточкой, как будто ПИН уже был получен.
-Что, он и деньги просто так отдаст, ничего не спросив? – совсем опешил ВП, набирая на клавиатуре нужную сумму.
Но, вопреки ожиданиям ВП, девайс просто так не стал выдавать деньги, а, затарахтев машинкой для счета купюр, запросил наконец-то ПИН. Воистину, лучше поздно, чем никогда! Как не странно, банкомат выдал-таки деньги после ввода ПИНа, невзирая на прочие свои оригинальные повадки. Затем и Мун тоже стала снимать чатлы.
-Какая у тебя карточка необычная! – сказал ВП.
-А что в ней необычного-то? – спросила Мун, вертя в руках карточкой, которая выглядела вовсе не как банковская, а как, скажем, телефонная: магнитной полоски на ней не было, зато имелись контакты где-то ближе к середине, выполненные в виде красивого рисунка.
-Как что? Все! – ответил ВП. –Ни полоски магнитной, ни автографа и имени владельца, а вон какие контакты зато!
Тем не менее, банкомат выплюнул с треском деньги и для Мун, и наша парочка покинула тесную комнатку, в которую за короткое время их там пребывания выстроилась немаленькая очередь. Откуда только набежали все эти люди за 5 минут!
И, как зимой, наша парочка приплясывала от весьма прохладной погоды на остановке, только в ожидании какой-то редкой маршрутки, а не троллейбуса. Мимо пролетело и проползло уже много больше десятка разных маршруток, и ни одна им не подходила. ВП с надеждой в голосе читал номер приближающейся Газели, но на каждое чтение Мун отвечала, что это не та. Все до единой проехавшие маршрутки отличались одной необычной особенностью: окна салона у них были напрочь затонированы, и чтобы увидеть, есть ли свободные места, требовалось открыть дверь, заглянуть внутрь, а то и иной раз спросить, потому что все, что находилось дальше передних мест, не просматривалось за тесными рядами широких пассажиров. Что это за не удобное ни для кого новшество, автору непонятно…
Когда наша парочка уже основательно озябла, а на улице совсем стемнело, подходящая маршрутка наконец-то вынырнула из темноты, и в ней даже оказались свободные места. Мун с ВП забрались в абсолютно черный салон, куда не проникало ни лучика от уличных фонарей через глухую тонировку окон, наощупь добрались до свободных мест и поехали вслепую - не видя, где они ехали, благодаря той же тонировке.
Водитель, к счастью, не был отягощен наследственностью Шумахера, и ехал вполне спокойно, но зато умудрялся выписывать по улицам Краснодара столь хитроумные петли и круголя, что ВП потерял направление после первых же поворотов. Тем не менее, Мун каким-то непостижимым образом ориентировалась даже при полном отсутствии обзора из черных окон, и объявляла каждую улицу. У автора сложилось впечатление, что маршрутка вывезла нашу парочку куда-то в соседнюю область или вообще в Ростов (и хорошо, что не в Бобруйск), когда Мун поведала, что скоро выходить.
И в самом деле, ВП узнал даже в дождливой темноте уже примелькавшуюся лысую водонапорную башню и похожий на бастион Военторг №32.
Густая темнота спустилась на город Краснодар, и тьму эту не могли рассеять ни окна домов, ни фонари, чьи огни плыли гигантскими светлячками в высоте, ничего при этом не освещая. Мун с ВП решили зайти в аптеку, что располагалась неподалеку, и чьи широко распахнутые двери бросали отблеск на гигантскую лужу, которая едва не вливалась внутрь.
Аптека оказалась изнутри очень маленькой: витрины, как пестрые баррикады, отрезали покупателей от продавцов, и лишь через маленькое дупло, что ненароком затесалось среди множества ярких коробочек, первые могли общаться со вторыми. ВП подошел к дуплу, увидел с другой его стороны проход и стеклянный шкаф с лекарствами, но не разглядел продавца. Впрочем, через пару мгновений молодая продавщица материализовалась перед дуплом. Автор предполагает, что она, как джинн, вылетела из бутылочки с валерьянкой. Продавщица увидала ВП и, как те дети в парке и маршрутке, ведомой потомком Шумахера, впала в ступор: уставилась на ВП удивленно вытаращенными немигающими глазами, при этом не совершая ни единого движения. Чем ее столь удивил ВП, автор сказать затрудняется, берется лишь предположить, что у ВП ближе к ночи как-то засветились глаза, или какие-нибудь еще неожиданные метаморфозы случились.
-У вас «Имодиум» есть? – спросил ВП у остолбеневшей продавщицы.
Та еще больше удивилась от столь безобидного вопроса, и вообще едва не упала в обморок. Тем не менее, от обморока продавщице все же удалось воздержаться, она судорожно моргнула, встряхнулась и произнесла, исчезая из узкого обзора дупла:
-Есть…
Загремев и зашуршав где-то неподалеку, продавщица появилась обратно и сказала:
-82 рубля с вас!
Получив деньги, вручив «Имодиум» и все так же изумленно таращась на ВП, будто перед ней явился, по меньшей мере, какой-нибудь ПиСи-спикер Госдумы или ожившая картина, продавщица растаяла в воздухе.
-Мдя, и чего во мне такого удивительного-то?.. Ну что она так вылупилась? – недоумевал ВП, пока они с Мун шли к дому по темному переулку, то ступая наугад в лужу, то спотыкаясь о непонятные бугры.
продолжение следует...